Воспоминания беженцев. Коган Александр

 

Я стал беженцем с первых дней Великой Отечественной войны.

Наша семья — отец Рахмиль, мать Белла, я– девяти лет и младший брат Анатолий, четырёх лет — жили в г. Бендеры, Молдавской ССР, ныне республика Молдова.

Мы проснулись в первый день войны на рассвете от взрывов бомб: немцы бомбили ж. д. станцию и мост через реку Днестр. Отца утром мобилизовали в ополчение, жителей на другой день стали свозить на грузовиках к станции для последующей отправки в тыл. На следующее утро отец разыскал нас и сказал, что ему, как зав. базой Райпотребсоюза, вместе с напарником, Иваном Кириченко, поручено сопроводить 2 платформы с имуществом базы на сумму 2 млн. рублей и сдать в г. Краснодаре (справка о сдаче хранилась у нас в семье много лет после войны). Ещё через день, после сформирования эшелона, наш состав переехал через уцелевший мост и началась почти месячная поездка в тыл.

Из многих трагических эпизодов поездки расскажу о двух, наиболее тяжёлых.

Не помню на какой день, мы отъехали недалеко от очередной станции, когда сзади раздались взрывы и стрекот пулемётных очередей — станцию бомбили. Состав дёрнуло, машинист прибавил скорость. Но вскоре стал слышен шум моторов приближающихся самолётов. Машинист резко остановил, все бросились из теплушек в поле с растущей низкорослой и редкой кукурузой. Мать толкнула нас с братом на землю и легла сверху, опираясь на локти, отец стал над всеми на четвереньки. Летели два самолёта на небольшой высоте, один расстреливал состав, другой лежащих. Вокруг нас взлетали фонтанчики земли, послышались вскрики раненых. Самолёты развернулись и полетели назад, все с ужасом ждали повторного захода, но они улетели — видимо, расстреляли все боеприпасы. Люди бросились по теплушкам, к счастью, ранено было легко несколько человек, мама (медсестра) крикнула им: «в наш вагон, на перевязку!». Состав начал набирать ход, взбираться было трудно из-за высокого расположения пола в товарных вагонах, но мужчины, взобравшиеся первыми, помогали остальным. К несчастью, одна из последних женщин не удержалась и сорвалась под колёса, её переехало. После двух рывков состав стал, прибежал машинист, потом он ушёл и пришёл кочегар с лопатами. Останки извлекли и похоронили в поле, состав набрал скорость и нас повезли дальше…

Конечным пунктом движения состава был г. Краснодар. После прибытия туда и сдачи ценного груза, нас в местном эвакопункте определили в другой состав, тоже из теплушек, который следовал в центральный эвакопункт страны — г. Ташкент. Ехали через Махачкалу в Баку, там пересадка на паром в Красноводск, и оттуда в Ташкент.

Этот случай произошёл, когда до Ташкента оставалось, как потом выяснилось, двое суток пути. Состав останавливался на станциях обычно на 10-15 минут, это было время для пополнения запасов холодной воды и кипятка, и, если удавалось, выменять какую-нибудь вещь на еду. Как только состав начал тормозить, отец соскочил на землю и побежал с двумя чайниками к станции. Трогался состав без предупреждения, просто начинал медленно набирать ход. Мы смотрели в открытую дверь как отец бежит к нашему вагону, но поезд его обгонял. Тогда он поставил чайники на землю, побежал быстро и догнав нас, сказал маме: «бросай любой чемодан, давай мне Сашу, потом прыгай сама и нам подадут Толю». Мама так и сделала, но когда она прыгнула, состав набирал скорость, отец подхватил её и они упали. Из вагона доносился крик Толи ־ он уезжал от нас уже на полной скорости… Я остолбенел, мама плакала навзрыд, отец еле сдерживал себя. Тут он сказал, что нужно идти к начальнику станции и просить, чтобы нас отправили первым поездом в Ташкент. Пошли, но нам сказали, что в ближайшие сутки туда поездов не будет. Мама опять заплакала, отец сказал начальнику — «ну, любой, товарный, с углём или грузами, всё равно!». Начальник, видимо, проникся состраданием и сказал, что на дальнем пути стоит спецсостав, пассажиров не берут, но идите, попроситесь. Мы побежали через пути к поезду с внушительными вагонами и закрытыми дверями. Отец стучал подряд в каждый вагон, но двери не открывались. Наконец, в одном вагоне дверь приоткрылась, проводник в форме сказал, что никого не берут. Мама, плача, рассказала, что произошло, и, сняв с пальца обручальное кольцо, протянула ему. Он открыл дверь шире, посмотрел по сторонам, и сказал, чтобы мы быстро зашли. Потом запер за нами дверь, провел в купе и предупредил, чтобы к окнам на подходили, на остановках выходить нельзя, и что‘он будет приносить нам 3 раза в день каждому по стакану кипятка, чая. Еду не обещал. Мы расположились на мягких полках, мама пошарила в чемодане и нашла мешочек с одним сухарём и остатками крошек на дне. Кипяток и эта находка были нашей едой двое с половиной суток. В Ташкент прибыли ночью, проводник показал, как пройти на главную вокзальную площадь. Когда мы туда вышли, то застыли: на огромном пространстве перед вокзалом в свете прожекторов лежали на вещах, сидели, ходили многие сотни людей. Мама поставила нас с отцом у прожекторной вышки, велела никуда не уходить, а сама пошла в радиоузел. Через некоторое время мы услышали из репродукторов: «Кто знает местонахождение мальчика Толи, 4 лет, одет …(не помню), приехал 2 дня назад, просят привести в радиоузел, его ждёт мама». Время тянулось мучительно долго, и вдруг мы увидели маму, несущую на руках Толю! Мы бросились к ним и долго стояли обнявшись…

Толя ещё несколько дней не отпускал руку мамы, спал в обнимку и ходил с ней везде. Как-то мама из-за жары приспустила ниже воротник кофты, и мы с папой заметили у неё над лопатками два синяка — это Толя, увидев её в радиоузле, молча бросился на шею и так вцепился, что она долго не могла его уговорить разжать пальцы.

Другие происшествия и случаи из нашей тыловой жизни я опишу в более подробных воспоминаниях.

———————-

Ко мне, Гл.редактору  сайта  http://haifainfo.ru/  («Русская Хайфа»), 

обратился известный общественник (каюсь: когда-то, лет 10-15 назад я прочно считал его наивным Дон Кихотом)   доктор технических наук Лев Штерн.

Нужны деньги на выпуск Одного сигнального сборника с документальными воспоминаниями участников тех трагических событий, когда сегодняшние жертвы Катастрофы были малыми детьми и вместе с семьями бежали с западных областей СССР на восток — в эвакуацию.

За годы своего «дон кихотства» бывший советский ученый фундаментальной и прикладной науки Лев Штрен составил подробный список на сотни беженцев Второй мировой войны и собрал рукописные воспоминая у этих людей.

Информация сконцентрирована у нас на сайте в Разделе «Объединение беженцев (эвакуированных) жертв Катастрофы г. Хайфы»
по этой ссылке:  http://haifainfo.ru/

На данный момент мы начинаем публиковать воспоминания беженцев по адресу :   http://haifainfo.ru/?cat=751

Восспоминания беженцев — Судьба бежавших на восток
Теперь  он считает возможным и даже необходимым:   Положить сигнальный экземпляр на стол заинтересованным общественным деятелям, общественным организациям в надежде, что они выделят бюджет для тиражного издания этих Документов жертв Катастрофы.

Документов Истории  Судеб дедушек и бабушек сегодняшних студентов, инженеров-врачей-юристов, солдат и офицеров ЦАХАЛа, давно ставших «русскими» израильтянами.

Я выполнил просьбу Льва Штерна — озвучил проблему.

Александр Волк,

Гл.редактор  http://haifainfo.ru/  

_____________________

 Пожертвования для подготовки  сигнального сборника воспоминаний  в размере от 50 шекелей можно внести на расчетный счет банка или при личной встрече.

Дополнительные вопросы можно задать по телефону 

  Тел.  054 – 546 -24 -36     Доктор Лев Штерн  

_____________________

Банк «Мизрахи» Номер банка 20 Номер снифа (отделения) 441

Адрес снифа (отделения)  Аневеим 26, Хайфа

Индекс 33104 Номер счета 139897

Амута «МерказХаверим»  (Амута «Центр Друзей»)  номер регистрации 580573913

Адрес регистрации: Хайфа Ул. Дубнов 3 /19 Индекс  3220503

Электронный адрес  haifainfo.ru@gmail.com

 

! Мнение редакции может Не совпадать с мнением авторов публикаций на данном сайте ! !