Борис Фёдорович Пинский о Чернобыльской катастрофе: «Как это все было»…

Б.Ф.Пинский

 

Как это все было

«И упала с неба большая звезда

- и имя сей звезды «Полынь» .

Святое писания

 

 

Предисловие

 

6 июня 2012 года в г. Тель-Авиве (Израиль) в ресторане «Прекрасная Бухара» состоялся вечер памяти погибших ликвидаторов аварии на ЧАЭС.

На вечере была презентация книги ликвидатора аварии на ЧАЭС,  по профессии доктор, М.Фишкина «Третий ангел вострубил…».

Книгу и автора представил председатель Всеизраильской ассоциации русскоязычных писателей Эфраим Баух, который помог выпустить эту книгу.

Он попросил, всех кто сможет, написать свои воспоминания об этих событиях. Вот и я решил описать, как все было у нас – мелиораторов. Если это войдет в сборник, который хочет выпустить Э.Баух к 25 годовщине аварии, буду очень признателен.

Все имена в описании подлинные.

Здесь нет выдумки, а все чистая правда.

Считаю правильным отметить, что если бы не Александр Калантырский, мы бы многого не достигли.

Сейчас в стране, благодаря его настойчивости, организаторским способностям, есть Закон о Ликвидаторах, мы получаем ежегодно пособие на оздоровление, о нас знают в стране, хотя ему приходится много работать, а это отражается на его здоровье.  Он сам, как все ликвидаторы, больной человек.

 

 

В Житомирский филиал института «Укргипрводхоз» я попал на работу 19 июля 1962 года на должность почвовед-культуртехник с окладом 90 рублей.

Филиал занимался проектно-изыскательскими работами, проектировал и осуществлял надзор за мелиоративными работами, строительством прудов, водохранилищ, водоводов, артскважен. Занимался улучшением лугов, пастбищ и даже орошением земель.

Почвовед-инженер должен был провести полевые испытания, отобрать образцы почв, их анализ и написать, после получения лабораторных данных, очерк об использовании и улучшения почв массива, осушения, получения высоких урожаев.

Культур-техник должен был провести изыскания, описать, что есть на массиве: кустарники, мелколесье, ямы, неровности.

Запроектировать все и дать объемы работ для сметного отдела – это их площади, подлежащие мелиорации, или осушению, или орошению.

В дальнейшем областное управление с/х дает задание филиалу выполнить культурно-технические работы во всех 22 районах области на не осушенных землях, т.е. привести поля, луга, пастбища в порядок. Этой работой мы и занимались.

Сначала я был просто инженером, через несколько лет стал старшим инженером, затем руководителем группы почвоведов. В 1986 году стал руководителем сектора почв и культур техники. В секторе было 19 человек и 4 машины.

Авария 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС разделила мою жизнь на две части:

До аварии и После.

Семья моя пострадала от воздействия радиации.

Моя жена, Пинская Лилия Зеновьевна, 25 апреля 1986 года должна была выехать из г. Ленинграда  в г. Житомир поездом Ленинград-Одесса. На беду на этот поезд билетов не было и она купила билеты на поезд Ленинград-Киев. 26 апреля поезд остановили под Черниговом и он простоял 8 часов. Пассажиры вышли из вагонов, загорали под первыми лучами весеннего солнца.

Жена, врач по профессии, обратила внимание, что близлежащий лес стал серым, а не зеленым.

Она предложила бригадиру поезда вернуть всех пассажиров в поезд. Уже были слухи, что такая длительная стоянка поезда не случайна, что-то случилось! И вот после этого у нее начались проблемы с кровью!

Я, со своим сектором, в это время работал на полях и лугах области. Я стал замечать, что стало драть горло, стало трудно дышать на некоторых полях и лугах, особенно в Овручском, Народическом и Коростенском районах, даже воду пить и то тяжело стало.

После Первомайских праздников я пошел к директору филиала Левриненко Н.И., довольно гадкий человек, и прямо сказал, что надо послать инженера по технике безопасности Березовского Э.К. во все районы, где мы работали и замерить уровень радиации!

Но директор на меня наорал:  «Ты паникер! Едь и работай!»

В ответ я заявил, что пойду в Обком профсоюза!

Это помогло: инженер по ТБ поехал и привез акт проверки, мне его не показали, но все поняли и испугались – пришла беда.

А тут уже и в области образовали комиссию, которая руководила работами по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС по Житомирской области.

Ее возглавил первый заместитель председателя облисполкома Готовчин Георгий Александрович, секретарем стал Главный Агроном облсельхоз управления Халявипский Владимир Николаевич.

Эти два человека очень много сделали в области по организации дезактивационных работ. Еженедельно они проводили совещания в Народичах, руководили всеми работами, сами выезжали на места работ, на участки зараженные пеплом со станции. К сожелению они рано ушли, получив большую дозу облучения: Светлая им память.

Это были герои, но область и Украина их забыли.

         Об аварии на ЧАЭС в СССР официально практически ничего не освещали.

Люди пользовались слухами.

Только в 1997 году вышли «Законодательные акты нормативные документы Украины по вопросам правового режима и социального статуса граждан, которые пострадали в следствии Чернобыльской аварии»

   В зону отчуждения по Житомирской области вошли по Народическому району:

с. Долгий Лес, с. Мотыли, с. Новый Шарин, с. Омельчики.

По Овручсому району:

с. Дергачи, с. Журба, с. Липские Романы.

В зону безусловного (обязательного) отселения по Житомирской области вошло 52 села.

Более 500 сел Житомирской области отошли в зону добровольного отселения.

Председатель Овручанского района, когда мы работали с комиссией, вызвал меня и заставил поехать в с. Липские Романы и сделать проект малого осушения и коренного улучшения лугов и пастбищ. Это было откормочное хозяйство Овручского лесхоза.

Как я не сопротивлялся, но нам пришлось поехать и начать выполнять эту работу. На второй день после окончания изыскательских работ жителей этого села выселили, из-за высокого уровня заражения.

Вот такие были времена...

Мне особенно жалко управляющего хозяйством Липской Ромны, молодого лесничего, у которого было трое детей.

Я уговаривал его с женой бежать оттуда, бросив все и спасать детей и себя. Он меня не послушал.

...Через полгода, будучи в Овручи, я встретил его жену. Она заплакала, увидев меня, и рассказала: «Только вы советовали нам бежать, а мы не послушались. Через некоторое время у мужа обнаружили рак горла и он умер.»

  В Липские Ромны ездила бригада из 5 человек, на сегодня четверо умерло, светлая им память.

Жалко людей.

Мы ничего не знали и не понимали.

Там я впервые не смог выпить рюмку водки – горло пересохло. Попробовали другие – то же самое. Мы быстро уехали оттуда, т.к. поняли, что там сильно заражено. В дальнейшем были у меня подобные случаи, тогда мы браковали участки.

Областной штаб поручил нашему Филиалу заниматься дезактивацией земель, зараженных радиацией.

Никто не знал, что это такое и что необходимо делать. Выдали нам краткие инструкции по дезактивации загрязненных земель.

В инструкции было сказано, что поля, луга, пастбища, которые оказались загрязнены радиактивными элементами, должны быть перепаханы. Перед вспашкой необходимо было внести повышенные дозы извести, фосфорных и калийных удобрений.

Затем поля и луга засевались травами. Коровы, которые паслись на этих полях и пастбищах давали молоко, уровнем радиации в 7-8 раз ниже, чем до обработки.

Это мы сами проверили на практике с. Селец Народического района.

В начале этой работы, сотрудники сектора, где я был руководителем, боялись ездить в районы, где особенно сильно пострадали поля и даже пытались мне устроить забастовку.

Я же всем разъяснил, что сам во главе всех еду на изыскания. (Кстати, ни один руководитель, кроме меня, в филиале в загрязненные районы не ездил, боялись).

Выполнять работы в этих районах надо, а кого это не устраивает, пишите заявления и до свидания. Это подействовало и все сотрудники сектора почв работали хорошо и надо прямо сказать, отважно.

Это:

Франк Мяковский,

Саша Годенко,

Лида Самойленко,

Коля Якимчук,

Володя Бондарчук,

Валерий Синев,

Дина Майзенберг и др.

Через некоторое время в министерстве мелиорации и водного хозяйства УССР была создана комиссия по присвоению звания ликвидатор аварии на ЧАЭС. В филиале также создали комиссию.

Председателем стал главный инженер филиала Васьковский, секретарем – Пинский.

Мы представили своих сотрудников, которые были в зоне отчуждения, работали там.

Многие получили удостоверения от Минводхоза УССР и медаль.

Я получил одним из первых в филиале Удостоверение участника ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Серия А № 037175.

Председателем комиссии в Минводхозе УССР был зам. Министра, довольно неприятный тип.

Как-то я, секретарь комиссии, привез список, где был Леонид Абрамович, наш ст. инженер, который был в Овручовском районе и проектировал в зараженном селе водовод. Зам. министра взял список в руки и так небрежно мне говорит:

- Что, этот Абрамович был в зоне?

Я вскипел и говорю ему:

- Он был и работу выполнил, а вот наш директор там не был и уже ликвидатор, только попробуйте Абрамовичу не присвоить!

Он покраснел, стушевался и говорит: «Да я ничего, просто спросил».

А Леонид Абрамович удостоверение получил.

Работая в комиссии я всегда стремился защитить тех, кто честно и добросовестно трудился в Зоне, не думая о последствиях. Много раз мне приходилось бороться с нашей администрацией, директором и гл. инженером, к сожалению, не очень порядочными людьми.

Себя они не забыли и поощряли в первую очередь, хотя на выселении сел не были. Даже иногда, приезжая со мной на планерки, директор посидит час, другой и бегом обратно в Житомир, а мы с бригадой культур-техников  ездим по объектам.

Затем стали выдавать удостоверения Житомирская облгосадминистрация. Мне выдали удостоверение (категория 2) серия 2 №231105.

Через несколько дней в Житомир прибыла бумага – необходимо уменьшить количество участников ликвидации аварии с 5.800 человек до 2.300 человек.

Кого исключать?

Конечно всех других, т.е. тех кто действительно прошел самое тяжелое. А те кто и близко не подходил к зараженным участкам, начальство, чиновники остались.

Мне звонят из администрации и сообщают, что меня не внесли в списки и я уже не  имею статуса ликвидатор.

Я иду в «Союз Чернобыль Украины» по г. Житомир к Кузьмину Александру Федоровичу и рассказываю ему свою историю. Он звонит Бондареву, зам. председателя облгосадминистрации Житомирской области и рассказывает мою историю. Я с Бондаревым работал в Овручском районе, когда он был там первым секретарем КПУ. Он сразу дал указание и мне все подтвердили и поставили знак «перепроверено».

Но хорошо Бондарев знал меня, а ведь были люди, которые заслужили удостоверение, а их просто выбросили.

Организация «Союз Чернобыль Украины» г. Житомир боролись за каждого, кто приходил с жалобой, но было очень сложно.

Многие судились.

Но был приказ из Киев «Уменьшить» и точка.

Я был членом городской организации «Союз Чернобыль Украины», как председатель «Укргипроводхоз», но не все мы могли сделать. А пока приходилось сектором выполнять план по дезактивации полей и лугов в зоне загрязнения. Если сразу после аварии мы должны были по плану обработать 5-7 тыс. га по всей области, то уже через 2-3 года план был 20-24 тыс.га по каждому району области.

Особенно тяжело было работать зоне отчуждения, куда входило 12 из 22 районов Житомирской области.

Советом Министров УССР был организован Брусиловский район, в который переселили колхозы из Народического района. Работы было очень  много.

Мы почти 10 лет занимались дезактивацией земель. Очень много людей умерло за это время.

Наш сектор из-за аварии на ЧАЭС потерял 4 человека:

Демиденко Игорь,

Маштилер Петя,

Самойленко Саша,

Коля Якимчук.

Вечная им память.

Не знаю: изучены ли последствия после облучения и как они действуют на людей.

Нам никто ничего не объяснял. 

Только сейчас мы много поняли, что радиация незаметно поражает человека и убивает его.

В филиале осталось 40 человек. Если побывать на Житомирском кладбище, то и без статистики видно как много добавилось могил.

Очень много молодых 28-48 лет.

Вся зона поражена, а это половина Украины.

Как сказали японцы, в Украине через 15-25 лет люди будут умирать от радиации.

Ведь Чернобыль, это 200 Хиросим, где и сейчас люди страдают от радиации.

Руководство СССР, КПСС и Украины с первых дней скрывали, все что связано с аварией.

Никакой информации не было.

Люди сами пытались спастись.

Особенно люди боялись за детей.

          Вспоминаю, как 7 мая 1986 г., я как председатель МК профсоюзов филиала, вез группу сотрудников в поселок Рыбачий.

Мы приехали на Киевский вокзал, а там столпотворение, масса народу, особенно детей, которых вывозят на юг.

Я сразу вспомнил 1941 год, когда нас, эвакуированных, вывозили в теплушках на Сталинград. Была точно такая же толчея.

           В Рыбачьем проходили спортивные соревнования филиалов.

Приехало 8 команд.

Мы участвовали в них, но наши думы были о семьях.

Через три дня, приехав домой, я отправил жену и двух дочерей в Луганск, к дяде на пару недель.

Так мы спаслись.

А сами продолжали выполнять работы по дезактивации земель в колхозах и совхозах.

         Первым объектом работы стал совхоз «Владимирский», Ивановского района, Киевской области.

Эту работу выполнял вместе трестом «Житомирводстроем» Соколовский ПМК-160, прораб Банцер Леонид Григорьевич.

Мы с его механизаторами давно были знакомы по работам в Житомирской области. Он заехал за мной в филиал и мы поехали в совхоз. Техника уже была там и работала, во всю перепахивала загрязненные земли, которые находились совсем близко от ЧАЭС.

Механизаторы встретили нас накрытым столом. В центре стола стояла огромная сковородка с жареными грибами.

Мы, как водится, тоже привезли колбасы, сыр и пару бутылок. Сковородку с жареными грибами я взял в руки, отошел в сторону и выбросил. Что тут началось. Механизаторы набросились на меня и чуть не задушили. Спасибо Банцеру, он еле оторвал разъяренных механизаторов от меня.

Отдышавшись, я объяснил им, что спас их от отравы.

Еще толком ничего не зная от официальных лиц, мы слышали, что грибы набирают радиацию в разы больше, чем все остальное. Но они не сразу успокоились и не поверили мне, заявили, что ели и будут есть белые грибы. Их упрямство привело к трагедии.

 

Через 4-5 месяцев я заехали в Соколов, к Бенцеру Л.Г., забрать его на какой-то объект.

Тут, узнав, что я приехал, прибежали несколько разъяренных женщин. Они кричали и обзывали меня, что мы с Бенцером угробили их мужей.

Оказалось, что 8 механизаторов Соколовской ПМК-160, работавших в совхозе Владимирский ушло в мир иной.

Мы с Леонидом Григорьевичем рассказали, как все было, но тщетно. Никто нас не слушал, мы виноваты, что они умерли, а мы живы.

Вот так мы работали в зоне зараженной радиацией!

Когда вспоминаешь эти годы и столько людей ушло в мир иной, волосы встают дыбом.

Становится страшно!

А ведь никто ни о чем не предупреждал, не советовал, не подсказал.

От официальных властей, которые должны были установить жесткие нормы личной безопасности населения, ничего не получили. До всего доходили сами, порой очень дорогой ценой.

         Вспоминаю совещание в Народичах, на котором выступал академик Лащинов:

Он советовал не пить водку, спирт и вино, а пить самогонку, так как в ней есть сивушные масла, которые вылавливают радиацию. Вот мы и уделяли этому напитку больше внимания, употребляя его в командировках.

Мой родной племянник, Великин Александр Яковлевич, старший лейтенант-химик, прибыл со своим полком из Ленинграда с химполком на борьбу с аварией. Приезжал к нам со своим комбатом в гости, в Житомир. Мы давали им 2-3 банки с  самогоном, пару килограмм сала с собой в Чернобыль.

В настоящее время он председатель ликвидаторов Северо-Запада России. Борется за права ликвидаторов, защищая их интересы.

Жалуется, что много людей, участвовавших в ликвидации аварии – умирают.

Сам выглядит, как Кощей-Бессмертный, худой и бледный, но активно защищает пострадавших.

         Так проработал я, наш сектор, почти 10 лет в этой Зоне, пока филиал работал в полную силу.

Затем начались катаклизмы в стране, в республике.

Людей начали сокращать, работы стало меньше.

Мне уже было 64 года, хотел уйти окончательно на пенсию.

Вызвал меня директор и предложил поработать по контракту в этой Зоне, но при этом из 100 рублей, заработанных там – 80 отдавать ему, 20 оставлять себе.

Я сказал: «Нет, меня это не устраивает».

Тем более супруга стала себя плохо чувствовать.

Решил заняться ее болезнью, разобраться, что у нее с кровью, а то все по работам, а она, хоть и врач, но мне много не говорит.

Отвез ее кровь в Киев, в институт крови. Профессор Глузман, зав.лабораторией, схватился за голову, когда увидел результаты анализов. Это уже был сентябрь 1998 года. Он позвонил во Львов, профессору Выговской, самой знающей специалисту гематологу на Украине. В Киеве не осталось никого, поуезжали от деятелей типа Кучмы и его компании, которые довели Украину до ручки: ни работы, ни зарплаты, ни пенсии.

     Профессор Выговская, редкой души человек, знающая, совестливая, страшно порядочная, посоветовала уехать в теплые края.

Иначе, здесь на Украине, моей жене и года не продержаться.

          Всё бросив, в декабре 1998 года мы приехали в Израиль.

Здесь нас приняли хорошо, её, как раковую больную, меня, как ликвидатора аварии на ЧАЭС.

Через год мы получили гос.квартиру, её лечили и она прожила почти 5 лет.

           В 1999 году я получил письмо от председателя «Союза Чернобыль» города Житомир со слезной просьбой:

«Борис Федорович, обратись к вашим ликвидаторам и попроси собрать денег, сколько смогут, не чем помочь больным ликвидаторам, нуждающимся".

Я обратился к председателю общества Украина в г. Афула, Сургиной Любови Владимировне, светлая ей память.

Мы собрали в нашем городе 518 долларов и отправили в г. Житомир.

Александр Федорович прислал кассовый ордер о получении помощи, а потом сообщил, что Союз помог 140  чел. Об этом мы написали в газете «Индекс» «Афула Житомиру».

В 2011 году исполнилось 25 лет, как произошла авария на ЧАЭС.

Мы в Израиле, как могли отметили эту грустную дату.

За последние 10 лет у нас в г. Афула ушло из жизни 16 человек, светлая им память, а добиться от Украины, хотя бы пенсии ликвидаторам, которых из Украины до 400 человек, никак нельзя.

Все обещают, а люди уходят.

         Заканчивая свои воспоминания, хочу сказать словами Ю.Фучика «Люди - будьте бдительны» не стреляет, не взрывается, а убивает!

                                                                  Борис Пинский

                                                                  Июль 2012 года                 

                                                                  с. Демичи,  Житомирская обл.

 

 

                                      Заключение

 

         Вот я  и описал, как смог и что вспомнил, все события после крупнейшей техногенной катастрофы в мире, аварии на Чернобыльской АЭС  26 апреля 1986 года.

         Поражаюсь Украине, как можно было после такой катастрофы отделится от России.

Разве в Украине хватит сил и средств на ликвидацию этой аварии.

Вот уже 26 лет прошло, а почти ничего действенного не сделано, а опасность может и уменьшилась, но не на много.

Крохи денег, которые дает Европа, -  или разворовываются или используются на 20-39%.

  Отсюда и результаты – почти ни какие.

         Мне лишь хочется пожелать здоровья ликвидаторам аварии и выходцам из Зоны.

Пусть держатся.

Да поможет нам всем Б-г!

                                     

                                                        Борис Пинский

Распечатать данную статью

! ! Мнение редакции может Не совпадать с мнением авторов публикаций ! !

Короткий адрес статьи - : http://haifainfo.ru/?p=30131