- Когда началась война, мне был уже тридцать один год. Встретила я ее в Минске, городе где родилась и училась, - вспоминает Суля Марковна. - В 12 часов дня прослушала речь Молотова. Ночь пришлось провести на работе, в центральной городской аптеке, а наутро, 23-го июня, посыльный принес повестку – вначале домой, а затем уже мама отправила его прямо ко мне на работу. ( Эту повестку Суля Марковна передала в ашдодский Музей еврейского героизма и Холокоста   – Г.Р. ). В тот же день немцы впервые бомбили Минск. Чудом осталась жива - осколок от авиабомбы упал совсем рядом. С военным гарнизоном ушла на восток. Маме, сестре и отчиму "посчастливилось" бежать из Минска и добраться до Нижнего Новгорода. А вот семья брата Левы, ушедшего воевать, погибла в Минском гетто. На войне была фармацевтом в военном госпитале. Ассистировала хирургам во время операций. И звание было у меня лейтенант медицинской службы. Фронт есть фронт, этим все и сказано. Была не раз под обстрелом, но не имела права уйти со своего поста – надо было спасать раненых. К счастью, мне повезло – была, как заговоренная, войну прошла без единой царапины".

    Не могу не задать вопрос – об отношении к ней окружающих во время войны. Знала ли Суля Хапова о гибели евреев? «Никогда не скрывала, что я еврейка. Но внешне на еврейку не была похожа. Поэтому часто мне не верили…Конечно, я все понимала, но ко мне относились хорошо. О том, что убивали евреев, знала. Ведь делали эксгумации могил… День Победы встретила в Польше. Я жила на квартире в польской семье, спала… И тут началась оглушительная пальба. «Немцы наступают?!..» Потом узнали, что всё - войне конец! Музыка, гармошка, танцы… После войны жила и работала в Риге, а в начале 90-х с семьей брата Льва репатриировалась в Израиль. С удовольствием включилась в работу женского клуба, пела в хоре ветеранов. Я солдат, мое место в строю", - считает она.

…Вот такой "простой" и короткий рассказ, вместивший в себя ровно 105 лет жизни. Здоровья и еще раз здоровья нашей дорогой юбилярше! Как шутит она сама, 120 – это не предел!

Григорий Рейхман

На снимке автора: Сулю Хапову со 105-летием поздравляют Михаил Дензе и Владимир Гершов

 Воины-евреи, в том числе – фронтовики округа – активные участники Курской битвы (июль-август 1943 г.), выступление на окружной военно-исторической конференции, посвящённой 70-летию Курской битвы.

 Известный израильский историк, профессор, доктор наук, Ицхак Арад писал о Великой Отечественной войне: «Это была война, где не было ни одного фронта, ни одного крупного боя, где еврей-воин, от рядового до генерала, не принимал бы непосредственного участия!..» (конец цитаты).

     Эти слова в полной мере относятся и к воинам-евреям – участникам Курской битвы.

О евреях - генералах и старших офицерах:

Они находились на высоких командирских-штабных должностях на фронтах и в армиях на Курской битве. В их числе были генерал-майоры: Л. З. Котлер – начальник инженерных войск Воронежского фронта, А. М. Кривулин – член военного совета 5-й Гвардейской армии, И. С. Бескин – командующий артиллерией 65-й армии и другие.

Многие генералы непосредственно командовали соединениями и частями, сражавшимися на оборонительном и наступательных этапах Курской битвы. Среди них - командир 3-го механизированного корпуса, генерал-майор С. Кривошеин. Во 2-й танковой армии начальником штаба был генерал-майор Прайман. Инженерных войск – полковник Левин. Командующий артиллерией – полковник Пласков. Командиром 48-го стрелкового корпуса был генерал-майор Рогозный. Этот корпус одним из первых соединений Красной Армии вошёл с боем 5 августа в Белгород. Во многих боях на Курской дуге сражалась 12-я арт. дивизия прорыва РГК, командиром которой был полковник Курковский.

Упомянутые и многие другие евреи - генералы и старшие офицеры, в Курской битве, как и в двух предыдущих – Московской и Сталинградской битвах, а также на других участках советско-германского фронта, показали себя знающими стратегию и тактику ведения крупных военных операций, умение командовать в сложной боевой обстановке, проявляя личное мужество. Многие были награждены полководческими и другими орденами.

В Курской битве евреи – бойцы и командиры, офицеры, выполняли свой долг честно, с полной отдачей сил, здоровья, а часто и жизни. Наиболее ярким примером являются воины-евреи 16-й стрелковой (литовской) дивизии. Она была создана в декабре 1941 года. В ней было много, около 3000 человек, добровольцев -литовских евреев, почти 30 % личного состава, а в некоторых подразделениях – более 50 %. Дивизия принимала участие в оборонительном сражении на северном фасе Курской дуги и в наступательном – на Орловском направлении.

В этих упорных боях отмечались лучшие бойцы и командиры дивизии – евреи. Среди них - зам. командира стрелкового полка, Герой Советского Союза, Леонид Бубер. Это звание он получил ещё в 1940 г. за мужество и героизм на советско-финской войне. В прошлом году, когда отмечалось 100-летие со дня рождения Героя, в г. Ашдоде ему был открыт памятник.

Командиром стрелковой роты был старший лейтенант Вольф Виленский. За мужество и отвагу, проявленные при освобождении Литвы, майору В. Виленскому было присвоено звание Героя Советского Союза. В 1984 году он с семьёй приехал в Израиль. В течение 1986-88 гг. Вольф Виленский был председателем Центрального совета нашего Союза.

В Израиль в разные годы приехали 6 евреев – Героев Советского Союза. 5 человек из них, в том числе полковник В. Виленский, - ушли из жизни…  Живёт - в Ор-Акива 89-летний рядовой-пулемётчик Яков Форзун.

Успешные боевые действия на Белгородском направлении     вела 1-я механизированная бригада, которой командовал подполковник Давид Драгунский. Он был умным командиром, мужественным воином. Дважды тяжело ранен. Не долечившись в госпитале, Драгунский в августе 1943 г. Опять вернулся на фронт и был назначен командиром 55-й гвардейской танковой бригады, которой командовал до конца войны. Он был единственным из евреев-фронтовиков дважды Герой Советского Союза.

После войны Гвардии генерал-полковник Давид Абрамович Драгунский более 30 лет находился в армии на ответственных

командных должностях. Умер в 1992 году.

Я говорила о воинах-евреях, имена которых широко известны.

Мужественно сражались в этой битве и воины нашего округа.    В 2003 году их было 36 человек. За истекшее десятилетие выбыл 21 чел., в том числе 20 чел. ушли из жизни, один – уехал из страны. Теперь на учёте, по данным на апрель, состоит 32 чел., в том числе по городам: Хайфа – 15 чел., Афула – 6 чел., Хадера - 4 чел., Нешер – 3 чел., Нацрат-Илит – 2 чел, Йокнеам – 1 чел., Тверия – 1 чел.

Нет участников Курской битвы в отделениях: Атлит, Тират а-Кармель, в отделениях Хайфы: А-Хайаль, Хативат а-Кармель, Неве Давид. Не представлены сведения из Ор-Акивы и Пардес-Ханы.

Другие сведения:

По полу: мужчин – 30 чел., женщин – 2 чел.

По возрасту: 90 лет и старше – 19 чел. (1918-1922 г. рожд.).

Родились в 1924-25 гг. – 12 чел.

В 1926 году - 1 чел., рядовой Семён Китайчик, Афула.

Ветераны-фронтовики служили во всех соединениях войск армии и в ВВС, имели воински звания – офицерские, сержантские и рядовые. Называю поимённо фамилии некоторых ветеранов:

артиллерист, ст. лейтенант Борис Овецкий,

танкист, ефрейтор Арон Зискинд,

лейтенант Симон Горелик,

связисты: стар. сержант Борис Гельман и ефрейтор Григорий

Мацеевич,

Старшина ВВС Соломон Шендерович,

стар. лейтенант мед. службы, врач-хирург, Эстер Рабинович

и другие!

Сделаем из сказанного краткие выводы. Их – три:

1. Воины-евреи, в том числе ветераны нашего округа – участники Курской битвы, внесли значительный вклад в разгром врага под Курском и Орлом, Белгородом и Харьковом;
2. За высокое мастерство и героизм в этой битве более 100 тыс. её участников, в их числе несколько десятков тысяч воинов-евреев, были награждены орденами и медалями, а 10-ти евреям-полковникам присвоено звание «генерал-майор»;
3. Боевой опыт и фронтовую закалку, полученные в Курской битве, многие бойцы и командиры, евреи, использовали в последующих сражениях 1943-45 годов.

Роман Ягель – широко известен не только в Израиле. В Интернете вы найдете о нем десятки ссылок на русском, английском (Roman Yagel), иврите (רומן יגל) и других языках. Вы узнаете его необычную биографию, прочтете о славном боевом пути, о деятельности возглавляемого им Союза.

По рассказам о Романе Ягеле складывается образ кадрового военного, воевавшего в армиях трех стран: СССР, Польши, Израиля, кавалера боевых наград этих стран, боевого генерала, бесстрашного человека с чувством собственного достоинства, прирожденного организатора. Все это так. Но нас и посетителей нашего сайта интересовало то, что обычно остается "за кадром".

Роман принял нас в своем президентском кабинете, предупредив, что может уделить не больше часа. Но отпустил нас лишь через полтора часа и то потому, что его донимали непрерывные звонки и сотрудники просили внимания неотложным делам.

Мы увидели другого Романа Ягеля – не сурового, непреклонного командира, а человека, задумывающегося о значении и смысле того, что происходит с ним и вокруг него в наши непростые времена. Человека, который через осмысление жизненного опыта пришел к определенной гражданской позиции и сам, без услуг копирайтеров, предпочитает ее излагать. К сожалению, многое из того важного, что мы услышали, было сказано конспективно, лишь названо - таков жанр интервью. Но мы надеемся, читатель сам поразмыслит над сказанным. В этом мы видим цель нашего интервью.

[Чтобы увеличить картинку, кликните на ней.]

Роман Ягель о себе

- Если рассказывать обо всем, что я видел и пережил, надо здесь три недели сидеть. Есть такая вещь...

... Я родился в Польше. В 39 году, когда Красная Армия вошла в Польшу, наша семья оказалась на советской стороне. В 40 году старшего брата призывают в армию. Но брат не мог идти, он помогал отцу держать семью – тринадцать детей. И я решил идти вместо брата. Мы жили в Бирче, недалеко от границы и дружили с начальником заставы. И хотя мне тогда еще не было восемнадцати, мы быстро с ним договорились, что я буду служить у него. Так с пограничной заставы началась моя военная карьера.

Что мне дала Красная Армия? Дала мне то, что всю мою жизнь определило: гордость, что я хороший солдат, убежденность в том, что надо защищать отчизну. Хотя я родился в Польше, но считал, что отчизна там, где я живу – в России. Так я тогда считал.

В Польше евреи были меньшинством, поляки относились к нам, как паны к холопам. И вот в 57-м, уже в Израиле, я снова столкнулся с тем же панским отношением к меньшинству. Это было ужасно. Армия научила меня всегда оставаться человеком и знать, что тот, кто рядом сидит, такой же человек, как и я. Независимо от регалий и прочих признаков. И за это я благодарен Красной Армии.

Могу точно сказать: на войне невозможно выжить без солдатской дружбы.

Что мне больше всего запомнилось? Многое. Расскажу о трех случаях, из тех, память о которых даже через много лет руководит твоими поступками.

Итак, я уже говорил, что служил в погранвойсках Красной Армии. Полшестого утра 22 июня началась война, и мы приняли на себя первый удар. Только в 10 часов пришел приказ стрелять, но мы еще до того отстреливались - деваться было некуда. Много пограничников погибло. То, что мы пережили в отступлении, было ужасно. Мы отходили с боями через Тернополь, Жмеринку, Винницу, Ахтырку, Житомир (здесь взорвали кожевенные и сахарные заводы). А после Житомира командир отряда сказал: «Кто как может, добирайтесь в Киев».

Вышли на трассу. Машины идут, никто не останавливается - все удирают. Я уже был командиром отделения, отвечал за 13 человек бойцов и медсестру. Надо было найти выход. Тут я увидел на дороге раненых, они уже не могли передвигаться. Я с ними быстро договорился. Мы завернули их в плащи и уложили поперек дороги, а сами спрятались в канаве. Одна из машин остановилась, я вышел с пистолетом из канавы и приказал всех погрузить. Вот так мы въехали в Киев первыми из нашего отряда. Раненых отвезли в госпиталь.

В Киеве нас определили в новый полк и послали в Дарницу против диверсантов. Это были завербованные немцами жители западных областей Украины. Они ракетами указывали цели немецким самолетам и организовывали панику в городе. Нескольких нам удалось поймать.

А потом полк направили под Белую Церковь. Там была ужасная бомбежка, но главное, никто не знал, с какой стороны ждать немца. Потому в разных местах копали окопы. Утром опять налетели бомбардировщики. Вот тут произошел знаменательный для меня случай.

Я сидел в окопе и захотелось мне пить. Сунул руку назад, где на ремне была фляга – фляги нет. Я кликнул в соседний окоп, что хочу пить и оттуда меня позвали. Я перебежал и увидел в окопе медсестру. Она дала мне флягу, я напился и… тут раздался страшный взрыв: бомба попала точно в окоп, из которого я вышел. Она и говорит: смотри, что было бы с тобою, если б ты там остался. Машинально сунул я руку назад – фляга на месте! Что это значит? Есть кто-то, кто сигналит, что рано мне уходить? Но это не все.

Из Белой Церкви полк перевели в Бровары, и наш отряд поставили на охрану штаба Юго-Западного фронта. И тут приезжает Леонид Утесов с дочкой, дают концерт. Когда они пели песню «Мама», я заметил, что моя медсестра плачет. Спрашиваю, чего ты плачешь? Она говорит, вспомнила свою еврейскую маму. Ну и я ей признался, что еврей. Получается, меня спасла еврейка. Как это понимать? Подошел я к Эдит Утесовой и попросил переписать мне слова этой песни. И моей спасительнице тоже переписал. Потом я не пел эту песню, но слова и мотив помнил. И вот через 69 лет так получилось, что первый раз я спел ее в Кнессете. Женщины плакали и я тоже. Вот эта песня.

послушать

Через несколько дней мы попали в окружение, а затем и в плен. Тут произошел второй случай. Немцы первым делом из группы пленных выдернули всех евреев, в том числе, меня. К тому же догадались по сапогам, что я пограничник. Забрали сапоги, вещмешок. Я стал ругаться – по-польски. Немецкий солдат услыхал и спрашивает:

- Ты поляк?

- Да, - отвечаю.

- И я тоже.

Он забрал меня и перемешал с другими пленными. Опять я избежал смерти.

Потом мы с одним пленным летчиком бежали, перешли фронт. Нас арестовали особисты и направили в Харьков на проверку. Там нас в тюрьме десять дней с утра до ночи допрашивали как возможных шпионов. Но мы твердо стояли на том, что были не в плену, а только в окружении. Все обошлось, мы поехали в разные части, и я продолжал воевать.

В конце года меня перевели в новый полк. До плена я был старшим сержантом, но когда увидел, что дело идет к плену, спорол все нашивки, петлицы, уничтожил документы – было известно, что немцы пограничников и командиров не жаловали. Так что после плена воевал, как рядовой. И вот один из пограничников, с которым я служил до плена, оказался в моем полку и опознал меня. Подходит и говорит

- Ты же сержант?

- Да, сержант.

- Почему нет знаков различия? А, ты наверно, шпион!

Он донес командиру полка. Тот меня вызвал. Мне показалось, что ему можно доверять, и я все выложил про окружение и плен. Он сказал, что мне не верит, но пока я могу идти. Через неделю он собрал полк и сказал, что надо перейти линию фронта и в тылу у немцев разгромить штаб дивизии. Задача опасная, нужны добровольцы. Все стоят и молчат. Я вышел вперед. За мной еще человек семьдесят. Через день комполка вызывает меня:

- Ты не пойдешь.

- Почему?

- Ты, наверно, шпион. Ты был в плену.

Тогда я сказал ему, что не могу быть шпионом: я еврей.

- А молиться умеешь?

- Шма Исроэл! Аденой алегейну… и т.д.

- Амен, - закончил он. – Я тоже еврей. Ты пойдешь с нами.

А что было бы, окажись на его месте нееврей, а то и антисемит? Тогда шпионы были больным местом, а еврей, избежавший гибели в плену, уж точно шпион! Доказывай тогда, после расстрела. Но он меня сразу понял: тот, кто так молится, не может быть предателем. Опять мое еврейство спасло меня.

Хотя штаб уничтожить не удалось, нам дали звание гвардейцев, я получил медаль «За боевые заслуги» и звание старшего сержанта.

Дальше было много боев, я воевал в составе Польской Армии, в дивизии им. Тадеуша Костюшко, стал офицером, в конце концов, через Украину, Польшу, Германию дошел до Берлина.

Могу честно сказать, я был хорошим офицером – это от моего отца, он служил старшиной еще в российской армии. В семье он установил четкую дисциплину. Мать говорила ему, что ты хочешь от маленьких детей, а он отвечал, что это – будущие солдаты. Всю войну я думал, вот вернусь домой, отец будет жив, и я ему доложу, что был хорошим солдатом. Так я думал… После ранения в Варшаве я получил несколько дней отпуска и решил поехать в родные места, это было недалеко. Приехал. Не нашел никого… Все были сожжены в концлагере Бельцен. Все, никто из моей семьи не остался. И еще шесть близких нам семей - почти восемьсот пятьдесят человек – никого нет. Позже я узнал, что один из моих кузенов чудом уцелел и вернулся. Так его тоже убили – уже после войны.

Я остался один. Вернулся в армию: теперь она стала моей семьей. Продолжал служить, окончил Военную Академию, был назначен командиром того полка, в котором раньше воевал – Второго Берлинского.

В 1954 произошел еще один знаменательный случай, опять же связанный с еврейством. Командир нашей дивизии, антисемит, узнал, что я еврей, приехал в полк и устроил мне проверку. Потом велел сделать то-то и то-то. Он меня спровоцировал, я считал, что этого не нужно делать. Он только того и хотел: «Я покажу тебе, где раки зимуют, паршивый жид!». Я вынул пистолет, он бросился к открытому окну, но я успел выстрелить в него три раза. Четвертую пулю – себе в грудь. Мы оба выжили. Он боролся за жизнь два года, а я восемь месяцев – пуля прошла в двух миллиметрах от сердца. Опять, видимо, решено было, рано мне погибать.

Начальство дело замяло, но после этого я уже не мог служить по состоянию здоровья, и меня демобилизовали. Три года как-то прожил и в 57-м решил, что мое место в Израиле.

И вот я здесь. Без вещей, без денег, без ничего - настоящий «польский офицер». Израильский посол в Варшаве знал меня и сообщил в МИД, что я боевой полковник. Однако в Израиле мои прежние заслуги никакого впечатления не произвели. У меня были кое-какие связи с русскоязычными работниками спецслужб, и они помогли мне поступить в армию. Пошел в ульпан, учил иврит, для меня в ту пору он был, как финский. Но мой учитель сказал: если ты хочешь здесь жить, учи язык, иначе будешь улицу подметать. Я взял себя в руки.

В армии меня из полковника переделали в майора и определили в резервную часть: рекомендации – это хорошо, но они не знали, что я на самом деле умею. Через какое-то время предложили перейти в пограничную службу. Я тут же согласился, потому как пограничную работу знал хорошо. И стал уже младшим лейтенантом. Знаете, Польская Армия, Советская Армия… особого доверия не было, его полагалось заслужить. Потом, когда я много сделал в организации пограничной службы, они увидели, что я кое-что умею и соображаю. Стал командиром погранвойск Центрального округа, участвовал в Шестидневной войне. И когда Мота Гур вошел в Иерусалим, меня назначили губернатором Старого города.

В 69-м после захвата нашего самолета в Алжире, мы задумались о безопасности в аэрофлоте. И ШАБАК поручил мне решить эту задачу. Я согласился, но поставил условие, что остаюсь в Армии. Сотрудничество с ШАБАКом продолжалось 13 лет, я был начальником аэропорта, атташе Интерпола в Европе, организовывал безопасные полеты во многих аэропортах мира.

В 89-м вышел в отставку в чине генерала. К тому времени я уже был членом Союза воинов и партизан – инвалидов войны с нацистами. А после ухода моего дорогого друга Авраама Коэна, Председателя Союза, меня избрали на его место. Потом я был избран Президентом Союза польских ветеранов.

Теперь я вам скажу про другое. Если б я не был в погранвойсках Красной Армии… Пограничники – особая часть в Израиле. У нас служили представители всех этнических групп: бедуины, арабы, черкесы, грузины, турки, евреи из арабских и европейских стран, все вместе, и жили, как одна большая семья. Меня это радовало. Знаете, почему? Опасность преодолевается дружбой. Когда все вместе, можно избежать многих потерь, сохранить боеспособность, жизни, наконец. Если б люди в нашей стране в своих отношениях брали пример с пограничников!

Я был горд, что служу в таких частях, что Израиль – сильное государство и может себя защитить. До сих пор я живу этими чувствами, несмотря на то, что все сильно изменилось и в политике многое не поддается объяснению. Отношения между солдатами тоже уже не те. Правда состоит в том, что я остался верен Израилю только потому, что моя жизнь проходила, если можно так сказать, в патриотически настроенных частях - пограничных.

До 67 года Израиль был прекрасной страной: уже арабы, черкесы и все другие ощущали себя израильтянами, одним народом. После Шестидневной войны многое изменилось: мы враз стали оккупантами! И – ошибки, ошибки… одна за другой. Мы опоздали сделать то, что раньше легко могло бы удаться – достичь мира. Упустили время, разменяли его на внутренние партийные склоки. И сейчас, не знаю, если не случится чудо, нам придется нелегко.

Мы должны, перестать размахивать руками и обдумать, как дальше жить с арабами – это главная задача. У нас историческое право на эту землю, а арабы тут живут сегодня. С обеих сторон экстремисты. Нельзя им поддаваться. Правительство, Кнессет должны отрешиться от мелочевки и весь свой потенциал направить на решение главной задачи. Ситуация в мире опасна. Новый малый Гитлер поднимается в Иране. А мы за что тут бьемся? За водокачку. Ха!

К миру ведут разные пути. Один из них – помочь палестинцам организовать мирную жизнь. Чтобы у людей не было материальной необходимости продавать своих детей в шахиды, заниматься контрабандой и торговать оружием. Пока в этом направлении ни турки, ни англичане, ни египтяне, ни другие арабы ничего не сделали, так же, как и мы.

Вы думаете, это невозможно? Добровольно, да, невозможно. Нужно принуждение. Вспомните «железную стену» Жаботинского. Хотя военное принуждение все страны и народы используют до сих пор, с Израиля спрос особый. Тем более, что принуждать можно и нефизическими действиями, создавая ситуацию – политическую, экономическую - которая принуждает. Здесь первым делом, надо распустить организации, предоставляющие палестинцам так называемую гуманитарную помощь, т.е. организации, плодящие бездельников и неумех, которым, чтобы выживать, приходится воровать, стрелять и взрывать.

Возможно, палестинцы от наших услуг откажутся, тогда договоримся с кем-нибудь… например, с японцами, чтоб они сотворили в Газе «экономическое чудо», Новую Газу, научили палестинцев работать. Это была бы самая правильная трата денег. Но сейчас приезжает вице-президент США и вместе с нашим правительством обсуждает не главную задачу, а - строить ли дома в Иерусалиме и других местах… Это абсурд!

А последняя война в Ливане? В чем только ни обвиняли Ольмерта – не надо было начинать, не так воевать, не так защищаться, не тем кончать… И безответственная пресса хорошо постаралась раздуть этот мыльный пузырь. А я скажу, как военный: если б не эта война, наше положение было бы сейчас намного хуже. Есть такая вещь – разведка боем. Чтобы узнать противника и своевременно принять меры, нам необходимо было знать, что и как делают эти бандиты. Другие способы разведки полной картины не давали. Теперь, зная их слабости и возможности, мы реорганизовали армию. Я сказал Ольмерту: ты правильно поступил, но придется тебе взять на себя все шишки от тех, кто этого не понимает, и от тех, кто понимает, но использует удобный случай свести с тобою счеты.

У нас есть партии, и эго партии – неважно, правой, левой ориентации – ставится выше государства. Это преступно! На ответственные посты назначают некомпетентных, недобросовестных, непорядочных людей. Партийные интересы заслоняют нужды населения, безопасности государства, игнорируют наше будущее…

У нас прекрасная страна. Нет другой такой на свете. Но надо научиться вести себя по-человечески с согражданами, со всеми, независимо от происхождения, возраста, религии.

Я думаю, тяжелая ошибка была и в отношении алии. Приехало 1.5 миллиона из СССР. Может, четверть, овладели ивритом – врачи, инженеры, военные и другие специалисты и вошли в израильскую жизнь, а остальной народ ничего не знает и живет здесь, как жили там. Надо было каждому дать все возможности за год-полтора научиться ивриту. Не дали. Почему? Не понимали, что без языка нет народа или не хотели, чтоб был единый народ? Ведь ссылки на текущие проблемы и нехватку ресурсов не причина, а оправдание причины задним числом. Это вина правительства и партийных деятелей. Все должны уметь говорить на иврите и не забывать русский и русско-еврейскую культуру. Это ненормально, когда не дедушка внуку, а внук дедушке рассказывает, что такое еврей. Так не должно быть.

Мы вечный народ, перенесли Холокост, войны. И почему-то впали в легкомыслие. Когда я серьезно спрашивал Моше Даяна о будущем, он отвечал: «ихъе беседер!». «Савланут» и «беседер» я слышал постоянно. При этих словах меня хлопали по плечу, почему-то по левому, так что вскоре оно стало ниже правого. Такие перекошенные фигуры закрыли от нас реальность. Но какой-то перелом все же должен произойти.

Я выступал на заседаниях компетентной комиссии Дорнера. Люди говорили о своем личном тяжелом материальном положении. Я сказал обо всех нуждающихся: надо взять на особый учет всех, старше 78-80 лет, кто бы они ни были, их не более 500-600 тыс., и обеспечить им достойную старость – из государственного и местных бюджетов: квартиру, денежную помощь, бесплатные медикаменты... Позорно разделять стариков, равно нуждающихся в помощи, на категории – ты более достоин помощи, а ты нет. Скажем, разделяют узников концлагерей и гетто на тех, кто прибыл в Израиль до 53-го и после. Все эти градации и «хитрые» правила, закрепляющие неравенство, порождают мощный чиновничий аппарат (в том числе Клаймс Конференс), съедающий немало средств, полчища адвокатов, потребляющих значительный процент немецких компенсаций, предназначенных бывшим узникам и инвалидам, и т.д.

***

В заключение хотим поблагодарить Романа Ягеля, очень занятого человека, нашедшего для нас время. Отдельное спасибо Моше Шпицбургу, пресс-атташе Союза и редактору журнала «Голос инвалидов войны», за организацию нашей встречи и советы по редактированию текста.

Интервью провели Давид Таубкин и Анатолий Казарновский

Валентина Чайковская

Портреты израильских ветеранов Великой Отечественной войны

Как говорит мой старинный друг Наум Орлов:"Мы-последние участники войны с нацизмом. И мы не имеем права уйти не рассказав израильтянам, нашим детям и внукам правду о войне, как мы спасали мир от гитлеризма..."

И он это делает умело и честно!

... Наум Орлов родился в местечке Городня Черниговской области на стыке России, Украины и Белоруссии - и это символично!

Свою войну Наум Орлов начал в июне 1941 года на крейсере береговой охраны "Коминтерн"" продолжил на военном транспорте "Ворошилов" в Крыму.

При форсировании Днепра - первая контузия. Случайно остался в живых.

В 1943 году курсант Гомельского военно-пехотного училища Орлов продолжил воевать на героической курской дуге.

Следующая контузия, ранение. После госпиталя вернулся в строй.

9 мая 1945 года встретить в Праге.

Потом Ивановское военно-политическое училище, и в 1946 году направление на западную Украину парторгом. Мало кто уцелел в этой последней войне с бендеровцами и петлюровцами, но Найму опять повезло!

Следующий пункт приписки - Северный Флот. Поход в Англию, возврат уцелевшего военного имущества, полученного от союзников во время войны.

Походы на крейсере " Куйбышев" по Средиземному морю - Италия, Греция, Израиль - правда, пока только через окуляры бинокля.

Около 50 тысяч морских миль пройдено за 30 лет полковником Военно Морского Флота Наумом Орловым. Получены боевые награды за подвиги - военные и послевоенные.

20 лет он служит русскоязычной общине страны и нашего города, в котором он член Исполкома Союза Общественных Организаций, председатель Ришонского отделения Всеизраильского Союза инвалидов.

Практически всего себя он отдает нашим проблемам и везде, где появляется Наум - его интересно слушать - ибо он интересно мыслит. Его энергии, ума, хватило бы на двух пятидесятилетних.

Хочется встать во весь рост и отдать ему честь за верность семье и друзьям, за преданность нашему городу и делу, которому он продолжает служить так же честно, как прошел фронт и послевоенные, не менее трудные дороги!

Подвиг Наума Ароновича Орлова увековечен его делами!

Его года - его богатство!

Михаил Райф
Член муниципального совета,
Председатель Исполкома Союза Общественных организаций Ришон ле-Циона

 В период подготовки к празднованию Дня Победы  9 Мая  комитет инвалидов войны проделал определенную работу.

       Проведено 2 заседания комитета инвалидов войны и женсовета.

24.04.2013 г заседание членов комитета инвалидов войны вместе с представителями муниципалитета, представителей общественных организаций, ветеранов войны и  женсоветов по вопросу благоустройства территории,  где находится городской памятник,  и проводятся  торжественные мероприятия.

01.05.2013г заседание членов комитета инвалидов войны и женсовета -  информация отчет о проведенной работе по подготовке к празднованию 9 Мая.

       Изготовлены материалы к стендам:

1. Война. День первый- день последний.
2. Блокадный Ленинград
3. Поздравление с праздником Победы.

Отпечатаны, подписаны и вручены каждому инвалиду войны поздравительные открытки.

Проведена встреча с учащимися школы " Синай" в рамках программы  "Наследие".

9 Мая проведен торжественный митинг, посвященный дню Победы. На площадь у памятника, которая была прекрасно озеленена и благоустроена усилиями городской власти и отдела абсорбции, собрались инвалиды и ветераны Второй Мировой войны, труженики тыла и блокадники  Ленинграда, узники гетто и Синая, жители города, молодежь, учащиеся школ.

В почетном президиуме  мэр города Шмуэль Сисо, сотрудники муниципалитета, почетный гражданин города инвалид войны Яков Тененбаум, представители общественных организаций города.

Митинг открыл председатель комитета инвалидов войны Семен Заслав. Он поздравил всех присутствующих с праздником.

С приветственными поздравлениями, теплыми пожеланиями и словами благодарности в адрес ветеранов выступили мэр города адвокат Шмуэль Сисо, председатель комитета ветеранов Гальперин Михаил, ветераны войны Леонид Ганопольский , Дмитрий Гринберг и др.

Учащиеся школ города подарили присутствующим выступления хорового и танцевального коллектива, вручили всем цветы. Был зажжен факел, раввином  прочитана  молитва. Все присутствующие исполнили гимн "Атиква", возложены венки и цветы к памятнику.

Праздник закончился  праздничным ужином  с  выступлением Бориса Гурвича, солистов, танцевального коллектива "Гармония", общими песнями и танцами.

    Такой праздник надолго останется в памяти жителей города Кирьят – Ям!

        председатель

                                                                                    инвалидов войны

                                                                                      г. Кирьят – Ям

                                                                                         Заслав Семен

--
--
___________________________

http://groups.google.com/group/Evreiskiy_Kaleidoskop?hl=ru

---
Evreiskiy_Kaleidoskop.

ttps://groups.google.com/groups/opt_out .

К вам обращается пенсионер Людмила Барановская.

Мне 85 лет.

С  2006  года я занимаюсь изданием международного журнала «Судьбы Холокоста», посвящённого жертвам Холокоста, судьбам евреев, пострадавших от фашизма во второй Мировой войне.

И здесь в Израиле продолжаю издавать свой журнал.

Прошу откликнуться пострадавших или их родственников, которые хотят увековечить память о жертвах фашизма!

Мы напечатаем вашу историю в единственном журнале, посвящённом этой теме в Израиле. А также помогаем в розыске лиц, утративших связь с родственниками во время войны с фашизмом.

С уважением к памяти погибших.

Руководитель проекта «Судьбы Холокоста» Людмила Барановская.

Для связи: 

054-5289092  – Людмила Барановская,

ludmila_b25@mail.ru

  054-6547786  – Казазьянц Любовь,

 lubovkaz50@gmail.com